[QUOTE]оксана с пишет:
Осужденным по статьям, связанным с наркотиками – амнистию!
Мы нижеподписавшиеся, со всей ответственностью заявляем: алкоголь и наркотики это зло. Но отправлять людей на годы и десятилетия в лагеря за приверженность вредным привычкам – это не только зло, но и преступление против граждан своей страны .
Общеизвестно, что профилактика гораздо эффективнее и дешевле карательных мер, от которых страдают не столько осужденные, сколько их родные и близкие. Тем не менее, львиную долю миллионного населения СИЗО и колоний составляют осужденные по статьям о наркотиках.
В Петербурге каждое второе уголовное дело, рассматриваемое судами, – о наркотиках. В Москве – каждое четвертое. Госнаркоконтроль гордится достигнутыми показателями. А количество россиян, злоупотребляющих наркотиками и алкоголем, не уменьшается. Утверждение о том, что уголовному преследованию в основном подвергаются сбытчики наркотиков, а не потребители, является примером лукавой (читай, лживой!) фразеологии. Потребители, в отсутствие легального рынка, вынуждены приобретать наркотики в складчину, по случаю, одалживать и снабжать друг друга. Потребление и сбыт взаимообусловлены. Вывод о том, что именно – спрос или предложение – является двигателем оборота наркотиков, лежит на поверхности, поскольку природа любой экономики – и легальной, и нелегальной – одинакова: спрос рождает предложение, а не наоборот. Понимая это, руководство ФСКН в последнее время заговорило о необходимости смещения акцентов, о том, что бороться следует прежде со спросом. Но слова пока остаются словами. А спрос при этом по-прежнему моделируется сотрудниками наркополиции искусственным образом. Провокации приобрели такой размах, что пришлось вмешаться Европейскому суду по правам человека. В результате его усилий в российском «Законе об оперативно-розыскной деятельности» несколько лет назад появился запрет на провокацию. Но полицейские в силу карьерных или корыстных соображений, работают как и прежде, то есть формируют у человека, выбранного объектом (попавшего в их поле зрения в связи с употреблением наркотиков – возможно нерегулярным или даже разовым, случайным) намерение сбыта и затем этого «сбытчика» разоблачают, вменяя ему приготовление или покушение на преступление. Спровоцированный полицией на сбыт в "особо крупном размере" (а он, как известно, меряется отнюдь не грузовиками, не чемоданами и даже не горстями) ставится в один ряд с убийцами и насильниками.
Прививаемая обществу ассоциация «наркотик» – «убийца» является спекулятивной. Переносить её в сферу уголовного права недопустимо. Жертвы классических насильственных преступлений не рыщут по району в поисках своих убийц и насильников, не суют им деньги, не умоляют совершить в отношении них преступление. Существующие проекты амнистии, тем не менее, предлагают не применять её к лицам, совершившим убийства, насильственные преступления против личности, а наряду с ними, к осужденным за хранение или сбыт наркотиков. Таким образом, на одну доску ставятся несоизмеримые по степени общественной опасности действия. Молодые люди, часто едва отметившие совершеннолетие, часто прямо со студенческой скамьи - отправляются за колючую проволоку на сроки, превышающие половину прожитой ими жизни. В кого они там превратятся – в граждан с испорченной психикой и подорванным здоровьем или в настоящих убийц (в прямом, не ассоциативном смысле этого слова, и все это , на деньги, уплаченные их родителями в виде налогов)? Третьего не дано. Считаем, что лицам, осужденным по делам о наркотиках, назначено чрезмерно суровое наказание, что уже отбытые ими сроки являются достаточными.
Мы требуем объявить амнистию и распространить ее на лиц, осужденных по статьям 228, 228.1 и 231, заменив реальное наказание на условное с испытательным сроком, вдвое превышающим неотбытую часть. ФИО
[/QUOTE]От себя бы добавила помимо испытательного срока пройти курс реабилитации и лечения от наркозависимости. Понимаю, что наркология хромает, но просто испытательный срок-слабовато. Все-таки людям необходима медпомощь.Только граждане должны сами выбирать , гле им ее получить. В городском диспансере, церкви или коммерческом реабилитационном центре.