Европейский Суд (ЕСПЧ)

10 июля 2018 года Европейский Суд по правам человека вынес Постановление по делу «Кумицкий и другие против России»,(CASE OF KUMITSKIY AND OTHERS v. RUSSIA)

Заявители Кумицкий, Глущенко, Волчков, Ахмадиев, Николаев в 2012-2015 годах жаловались на то, что они были несправедливо осуждены за наркотики в результате провокаций полиции правоохранительных органов.

17 января 2012 г. Новочеркасский городской суд Ростовской области признал Алексея Кумицкого виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере. Суд отменил его условное осуждение по предыдущему приговору и назначил наказание в виде лишения свободы сроком на 5 с половиной лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. После обжалования приговор был изменен – вместо колонии общего режима Кумицкий был направлен в колонию строгого режима.

На протяжении всего предварительного следствия, а также в суде заявитель давал последовательные показания о том, что умысла на сбыт наркотического средства у него не было, что он по просьбе и за деньги гражданина П. приобрел для него марихуану через гражданина С.

Несмотря на заявленное защитником ходатайство, следователь не принял никаких мер к установлению личности С. и его допросу; причастность последнего к незаконному сбыту наркотических средств проверена не была. При этом допрошенный в судебном заседании П. показал, что он обратился к Алексею Кумицкому с просьбой помочь ему купить наркотики по просьбе сотрудников полиции. О том, что заявитель занимается распространением наркотических средств, ему известно не было.  

Другой заявитель по данному делу, Федор Николаев, был признан виновным в совершении аналогичного преступления при схожих обстоятельствах. Приговором Обнинского городского суда Калужской области от 17 декабря 2014 г. ему было назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Апелляция оставила приговор без изменения.

В материалах дела отсутствовали сведения о том, что заявитель занимался сбытом наркотиков, имелись лишь голословные показания оперативных сотрудников.

Аналогичные обстоятельства описывались и в жалобах иных заявителей. Все они указали на то, что подверглись подстрекательству к совершению преступления со стороны посредников-провокаторов и были несправедливо осуждены.

ЕСПЧ пришел к выводу о нарушении ст. 6.1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с несовершенством существующей процедуры проведения проверочной закупки наркотических средств и психотропных веществ в государстве-ответчике и неспособностью национальных судов адекватно рассмотреть жалобу заявителя для принятия необходимых мер в целях раскрытия истины и устранения сомнений относительно того, совершил ли заявитель преступление в результате подстрекательства посредником-провокатором.

При этом Суд счел нужным повторить, что отсутствие в национальной правовой системе четкой и предсказуемой процедуры проверочных закупок остается структурной проблемой, которая подвергает заявителей произволу со стороны госорганов и мешает национальным судам осуществлять надлежащий судебный надзор.

В то же время ЕСПЧ отметил тот факт, что в 2016 г. ВС РФ опубликовал обширный доклад, в котором были изложены юридические положения Европейского Суда по правам человека в случаях, когда было установлено нарушение ст. 6.1 Конвенции с учетом осуждения заявителей в результате провокаций полиции.

Европейский Суд учел тот факт, что внутригосударственное право, в частности в ст. 413 и 415 УПК РФ, предусматривает, что уголовное судопроизводство может быть возобновлено, если Суд обнаружит нарушение Конвенции, и, учитывая позицию ВС РФ в отношении применения национальными судами принципов Конвенции в делах, связанных с захватом полиции, считает, что обнаружение нарушения представляет собой достаточную справедливую компенсацию за любой нематериальный ущерб, понесенный заявителями.

Европейский Суд подчеркнул, что обнаружение нарушения представляет собой достаточную справедливую компенсацию за любой моральный вред, понесенный заявителями. В этой связи оставшаяся часть заявлений граждан в отношении присуждения им справедливой компенсации морального вреда была отклонена.

В деле также изложено особое мнение судьи Пере Пастора Вилановы и присоединившейся к нему Марии Элосеги, которые посчитали, что решение большинства судей по данному делу противоречит ст. 41 Конвенции о присуждении справедливой компенсации и самому прецедентному праву Суда.

По мнению судей, признавая наличие структурной проблемы, Европейский Суд не принимает никаких мер для ее решения. Напротив, пострадавшим предлагается обратиться за возобновлением уголовного дела, решение по которому, по мнению Суда, противоречит ст. 6.1 Конвенции. Судьи отметили, что так как некоторые нарушения прав заявителей начались еще в 2011 г., то вряд ли они захотят вновь обратиться в суд.

Судьи выразили опасение, что вынесенное решение реально не повлияет на восстановление нарушенного права. В этой связи они отметили, что Конвенция теряет свой основной принцип, а именно эффективность. Текущее применение ст. 41 Конвенции, по мнению Пере Пастора Вилановы и Марии Элосеги, представляет собой проблему, особенно при рассмотрении жалоб по подобным уголовным делам.

Они отметили, что с теоретической точки зрения Суд ничего не присуждает в части справедливой компенсации, если одновременно выполняются два условия: обнаружение нарушения и полная компенсация (или полное устранение) последствий на национальном уровне после решения Европейского Суда.

«На первый взгляд, этот подход полностью соответствует принципу субсидиарности. Данное обстоятельство было бы справедливым при условии, если последующее возобновление процессов по делу на внутреннем уровне осуществлялось добросовестно, завершалось в разумные сроки и в необходимых случаях присуждалась справедливая компенсация за ущерб. В рассматриваемом случае государство не предоставляет данных гарантий. В своих замечаниях оно ограничивается указанием на то, что нарушение Конвенции может быть устранено возобновлением уголовного процесса, – говорится в особом мнении. – Кроме того, неизвестно, смогут ли заявители в случае оправдания предъявить иск государству. И даже в случае наличия такой возможности было бы чрезмерно требовать, чтобы потерпевшие инициировали новые тяжбы на национальном уровне для получения справедливой компенсации. Такое “хождение по судам” едва ли можно назвать совместимым с эффективной защитой прав человека, поскольку оно приведет к “ситуации, несовместимой с целью и объектом Конвенции”».

Большинство судей, по мнению Пере Пастора Вилановы и Марии Элосеги, без объяснения причин отклоняются от сложившейся судебной практики Суда в части присуждения заявителям компенсации за моральный вред, одновременно считая, что новое судебное разбирательство или возобновление уголовного процесса являются надлежащими способами устранения выявленных нарушений.

По статистике ВС, в 2018 году Европейский суд по правам человека принял к производству 12 100 жалоб в отношении России, что значительно превосходит показатель 2017 года (7 900).

При этом Страсбургский суд меньше раз признал нарушение Россией положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод — 238 раз. 46 раз ЕСПЧ признал нарушение ст. 6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство. То есть, в каждом пятом случае ЕСПЧ признавал нарушение именно этого права россиян.

Президиум Верховного суда в 2018 году рассмотрел 166 представлений Лебедева в порядке исполнения решений ЕСПЧ. По 125 делам отменены решения о мере пресечения в виде заключения в СИЗО, а в 35 случаях Президиум отменил приговор и передал дело на новое рассмотрение. Всего 6 раз ВС оставил решение без изменений после того, как дело вернулось из ЕСПЧ.