Али, являясь свидетелем по делу Марата и признавая в том деле, что являлся партнёром Марата, являясь потерпевшим в деле моего мужа, это уже категорически отрицал. И подобных казусов - вагон и маленькая тележка.
Суд по делу моего мужа приобщил приговор по делу Марата и иных лиц, но в приговоре отразил, что никакого правового значения он не имеет и оснований сомневаться в показаниях Марата и иных лиц - тоже не видит.
Тот факт, что Марат признан виновным в совершении преступлений с использованием "ООО М*", который имеет долг перед банком мужа, установленный решением арбитражного суда - суд тоже не смутил, он в приговоре указал, что это несущественно, и главное - опровергает показания потерпевшего Али, потому и не может быть признан объективным.
Суд не смутило отсутствие показаний Елены К., Руслана, иных лиц - он в приговоре моего мужа сослался на некую "общую совокупность", бесспорно доказывающую вину мужа.
Решение арбитражного суда суд не учел, так как в нем прямо не указана ответственность Али за долг перед банком.
Не учел суд и материалы ФСБ, в которых прямо присутствовал и Али, озабоченный проблемой с моим мужем и необходимостью замести следы мошенничества. Суд в приговоре отразил, что то что в материалах ФСБ указан Али - не доказывает, что это именно потерпевший Али, а то что в материалах речь идёт о хищении денег у банка Новикова - это не доказывает, что речь идёт о подсудимом и его банке.
Ходатайства адвокатов о допросе сотрудников ФСБ, проходивших ОРМ в отношении группы Марата и Али, а также о допросе формальных учредителей и директора "ООО М*", которые были бы подтвердить роль Али в деятельности "ООО М*" и хищении денег банка - суд отклонил.
Была проигнорирована и явка с повинной одного из соучастников Марата:
Дело в том, что когда в суде по делу Марата и его группы лиц стало известно, что банк моего мужа выиграл арбитражный суд, то подсудимые запаниковали, так как у них появился риск вменения им гражданской субсидиарной ответственности за долг "ООО М*". Как вы наверняка знаете, в рамках ст. 127-Фз "о банкротстве", от субсидиарной ответственности может быть освобожден тот, кто "сдаст" участников, такое деятельное раскаивание может быть основанием от освобождения от привлечения к субсидиарной ответственности по арбитражным делам и банкротству.
Зная это, один из соучастников Марата написал явку с повинной, направив ее в прокуратуру, в которой признался в обстоятельствах и роли Марата и Али в хищении денег банка моего мужа. Копию явки он отправил в суд. Но и эта явка с повинной "утерялась", мистическим образом экземпляр, отправленный этим соучастником Марата в прокуратуру г. Москвы зачем то был отправлен в Замоскворецкую прокуратуру, оттуда - в Черёмушки, а далее - он бесследно исчез. Копия явки, отправленная им в суд - бесследно исчезла в суде первой инстанции по делу моего мужа, ее следы там найти нам не удалось, а сам соучастник Марата - уехал отбывать свой срок в лагерь и больше явок не писал.
В суде муж и адвокаты заявляли не только об абсурдности обвинения в целом, но и нелепости квалификации в частности, например, применении мужем оружия и насилия к лицам, которых он не видел и с которыми не встречался в тот день и встретится не мог. Тем не менее, суд первой инстанции признал его виновным по всем пунктам предъявленного ему обвинения.
В реальности же мы и сами долгое время не знали, что же на самом деле произошло, строили свои версии, догадки, пытались понять ситуацию из материалов уголовного дела, но это было нереально.
Согласно показаний потерпевшего Али, он приехал в то утро, 19 августа 2014 г. к Марату, у которого шел обыск в рамках его уголовного дела, но его похитили неизвестные ему ранее славяне, группой человек в 15 и увезли в итоге в некий подвал, откуда освободили через трое суток. Их особые приметы - совпадали с примерами сотрудников МВД и ФСБ, проводивших обыск в квартире Марата.
На протяжении всего этого времени с него эти некие русские, являющиеся сотрудниками МВД или ФСБ, якобы требовали выкуп за освобождение, прикрываясь мифическим долгом моему мужу, вследствии чего он сделал вывод, что мой муж все это и организовал. Никакой долг и участие в деятельности "ООО М*" Али не признавал, хотя эта деятельность, как я писала уже выше, признавал в ходе следствия и суда по делу Марата и иных лиц.
Что происходило между коллекторами (Русланом) и должниками (Али) в реальности - ни муж, никто другой с нашей стороны не знал, Елена К. давно уехала из страны, остальных лиц никто не знал, да и связь с Русланом была у мужа только через Елену К.
Сам факт похищения Али и Ясона базировался исключительно на их показаниях, как на них базировалось и обвинение в вымогательстве. Эти прямые показания косвенно и только в части финансовых требований, подтверждались показаниями Марата и Умара.
Ясон, дав пару раз показания в ходе следствия, так же уехал из России, и более в деле не участвовал, в том числе не участвовал в судебном его рассмотрении.
Почему Али говорит о русских, если даже Руслан - не русский, нам было непонятно, как было непонятно и то, почему Али врёт относительно того, что с него требовали фактически выкуп за освобождение, и требовали сотрудники силовых органов, а не земляки. Поняли мы это намного позже.
К концу 2015 года следствие объявило нам о новом подельника мужа, на этот раз чеченце, назовем его Аллан. Ирония была в том, что и его муж не знал.
Какова была роль этого Адлана - было неясно, сам Аллан взял 51 статью и ни какие вопросы не отвечал. В том числе молчал впоследствии и в суде.
Суд посчитал, что этот Адлан был исполнителем распоряжений моего мужа, что также было абсолютно голословной фантазией.
Из дела мужа материалы в отношении неизвестных лиц были выделены в отдельное производство,
Как я уже писала выше, мужа признали виновным по всем пунктам вмененного ему обвинения и отправили в лагерь на 11 лет.
В апелляции мы опротестовали как фактические обстоятельства и их оценку, так и нелепую квалификацию относительно применения мужем оружия и насилия, которые он мог применить разве что во сне, или в фантазиях следователей, ведь алиби убедительно свидетельствовало об его отсутствии на встрече 19 августа 2014 г.
Решением апелляционной инстанции из квалификации мужа были исключены оружие, насилие, признак группы лиц, причастность к похищению Ясона. У него остались ч.3 ст. 33, п"з" ч.2 ст.126, п. "б" ч.3 ст. 163 УК РФ.
Кассационная инстанция отказала в передаче кассационной жалобы на рассмотрение в Президиум МГС, в ВС РФ - пока не подавали. ЕСПЧ - в рассмотрении отказало.
Прошло несколько лет.
В конце 2018 года к мужу в лагерь приехал новый следователь по делу, который сообщил, что установлен ряд лиц, причастных к событиям преступления и предложил мужу дать показания, но давать их было не о чем, никаких людей, работавших с Русланом - муж не знал, что происходило у дома Марата 19 августа 2014 года - не знал, да и вообще ему ничего не было известно о внутренней кухне тех событий, которые его в итоге привели в лагерь.
Как выяснилось,
11.10.2017 г. в ГУ МВД России по г. Москве добровольно с повинной по данному делу явился некий чеченец, назовем его Джамбулат, присутствовавший 19 августа 2014 года у дома Марата и вообще, полностью осведомленного участника тех событий.
24.01.2018 г. также добровольно сдались ещё два его родственника, а
25.03.2018 г. добровольно сдался и третий его родственник.
Все они - также работали с Русланом, являлись его коллегами, были полностью в курсе всех происходивших событий.
Все они дали подробные показания о том, как все происходило на самом деле.
Благодаря этим показаниям, следствие выяснило все картину произошедшего, но она радикально отличалась от той, что было инкриминировано ранее моему мужу и той, что была установлена вступившим в законную силу приговором по его делу.
Помимо показаний новых обвиняемых, в деле явились и иные доказательства, свидетельствующие о постановлении в отношении моего мужа несправедливого и незаконного приговора.
Кроме того, через несколько месяцев после добровольной сдачи Джамбулата следствие сумело арестовать ещё одного участника тех событий, а в 2019 году - нашли и того таинственного Руслана.
Из всех их показаний следовало, что мой муж вообще не был причастен ни к их планам, ни к произошедшим событиям, они его привезли 20 августа на "очную ставку" исключительно чтобы добиться объективности - кто же говорит правду, мой муж или Али. Больше ни в каких действиях и событиях муж не участвовал.
На проведенных следствием очных ставках потерпевший Али признал наличие долговых обязательств перед банком, признался в том, что поехал с земляками - чеченцами в дом в Московскую область добровольно, что ранее давал ложные показания. Все это было зафиксировано в протоколах следственных действий - допросов и очных ставок.
Заговорил и молчавший ранее Адлан, признавшись, что исполнял указания своих работодателей, начальника Руслана, а моего мужа - даже и не знал и никогда не видел его ранее.
Признался и начальник Руслана и сам Руслан, что все свои действия они осуществляли по своим соображениям и мой муж ни о чем этом и знать не мог, более того - он был незнаком ни с кем, кроме Руслана, а этого Руслана - видел всего два раза в жизни.
Как оказалось, у Руслана имелся начальник, чеченский высокопоставленный чиновник, которого Руслан ознакомил с ситуацией и на поддержку и авторитет которого рассчитывал. Этот начальник дал в распоряжение Руслана своих сотрудников, Джамбулата и Адлана. Джамбулат - в свою очередь привлек своих родственников
У Руслана и его коллег, как оказалось, был план - устроить встречу с Маратом и потребовать вернуть банку деньги, но план сорвался, так как у Марата шел обыск, а впоследствии его увезли на допрос. Зато в это время приехал Али и диалог вели с ним. Вели диалог Джамбулат и его родственники, а также Адлан.
Али и Ясона они пригласили в Президент-отель на обсуждение ситуации и выехали туда, потому наши банковские сотрудники ничего не смогли пояснить - они только константировали факт их совместного отъезда.
Однако, так как в Президент-отеле не оказалось нужных лиц, то маршрут по телефонной просьбе Руслана они изменили, вместо этого поехали в офис Руслана, где размещался его бизнес.
Там у Руслана и Али возник конфликт, Руслан угрожал Али и чтобы устранить проблемы, Джамбулат предложил Али поехать к нему домой в Московскую область, а Али на это предложение согласился. Более того, Джамбулат не хотел приглашать к себе Ясона, но на этом настоял сам Али.
Более того, в любую минуту Али мог покинуть дом Джамбулата, но этого не делал по собственной инициативе.
Таким образом, вмененное мужу обвинение в похищении двух чеченцев, вымогательстве с них денег, организации этого похищения и прочих ужастиках - полностью опровергалось материалами нового уголовного дела.
Под давлением всех этих обстоятельств, следствие признало, что допустило в отношении моего мужа ошибку.
Следователь, конечно, не горел совершать революцию и кидать на плаху правосудия головы своих предшественников, а тем более - начальников, потому постарался в постановлениях и иных процессуальных документах "держать марку", утверждая, что муж все таки в чем то причастен, например, передал документы о задолженности "ООО М*" коллекторам, но в целом - следствие признало за мужем даже наличие у него право требования к Марату и Али.
Добавлю: не последнюю очередь в этом сыграли допросы, которые следствие провело с офицерами ФСБ, которые вели ОРД по делу Марата. В ходе допросов сотрудники ФСБ подтвердили роль Али и Умара как активных участников преступной группы Марата, причастных ко всем преступлениям, в том числе с использованием "ООО М*".
То есть, то что отказался делать суд первой инстанции по делу моего мужа - допросить офицеров ФСБ, сделало в итоге следствие.
Ну и вишенкой на торте явилось то, что удалось выяснить, что и Марат и Али - не только неофициально руководили "ООО М*", по сведениям государственного Пенсионного Фонда РФ - они ещё и официально в нем числились.
В итоге, следствие дало мне на руки документ, заверенный синей печатью, на официальном номерном бланке, следующего содержания:
«…В ходе расследования установлен ряд обстоятельств, неучтенных при вынесении приговора Никулинским районным судом г. Москвы 01.07.2016, согласно которому Новиков А.Н, был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а, в, г, ж, з» ч. 2 ст. 126, п. «б» ч. 163 УК РФ и приговорен к длительному сроку лишения свободы.
Так, не были приняты во внимание, установленные в настоящее время обстоятельства наличия у Новикова А.Н. оснований полагать причастность ****** А.А (прим: Али), и ******* М.А. (прим: Марат) к образовавшейся задолженности у *** "*********" перед кредиторами в сумме не менее ******** рублей. […]
… Получены иные сведения, которые проверяются следственным путем до настоящего времени.»
Второй экземпляр этого документа следствие выслало в лагерь мужу.
Нам предложили ждать приговоров суда по делу Руслана, его начальника, Джамбулата и его родственников, а уже затем подавать заявление о возбуждении производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств.
Однако, ждать нужно долго, да и есть юридические коллизии. Так, Руслан заключил со следствием досудебное соглашение и будет судится в особом порядке, в связи с чем положения ст.90 - станут для нас недоступны, преюдиция в таком случае исключается.
Получается, что согласно ч.3 ст.415, прокурор своим постановлением должен будет возбуждить производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств, провести соответствующую собственную проверку и направить материалы в суд, без проведения расследования фактов и обстоятельств, типичных для ч.4 ст. 415 УПК РФ.
В связи с тем, что преюдициальными могут быть только фактические обстоятельства, но не их правовая оценка, такие обстоятельства было бы идеально взять из будущего приговора Руслана, но проблема в том, что приговоры по делам досудебщиков исключаются из преюдициального толкования, они не могут приниматься прокурором, судом и следствием без дополнительной проверки.
Потому вероятно придется ждать полноценного приговора по остальным фигурантам, которые будут судится в общем порядке, то есть долго, муторно, много месяцев. А потом - ещё и ждать апелляции и вступления их приговора в законную силу...
Однако, есть нюансы: с большой степенью верочтно то, что в итоге войдёт в состав их приговора и станет вновь открывшимися обстоятельствами в будущем - в настоящем является пока иными новыми обстоятельствами, как их трактует п.3 ч.4 ст.413 УПК РФ.
Перечень таких обстоятельств, согласно п. 3 ч.4 ст. 413 УПК РФ, является открытым. Это явно видно как из самого УПК, так и утверждается Постановлениями и Определениями Конституционного Суда РФ.
Описание того, что подпадает под иные новые обстоятельства примерно дан в общих чертах в тех же Постановлениях и Определениях, он затрагивает фактические любые обстоятельства, исключающие преступность наказуемость деяния.
Взяла я у следователя все процессуальные документы, опровергающие преступность и наказуемость деяний моего мужа, добавила к ним постановление о привлечении в качестве обвиняемых в последней редакции текущих фигурантов, написала заявление о возобновлении производства ввиду иных новых обстоятельств и 25 февраля 2020 г. подала в прокуратуру г. Москвы.
Одновременно мой муж из лагеря, получив от следователя через спецчасть сообщение о его ошибочной квалификации, подал аналогичное заявление с приложенной копией этого сообщения одновременно в районную прокуратуру по месту суда первой инстанции и в прокуратуру г. Москвы. А припечатал все это заявлением в Генеральную прокуратуру с просьбой поставить на контроль вопрос данного заявления.
Продублировала это действие и я, подав также заявление в Генеральную прокуратуру.
13 апреля 2020 г. получаю ответ-письмо датированный 08.04.2020 г. за № 15/35-593-2015/7810 за подписью заместителя начальника управления по надзору за процессуальной деятельностью органов Следственного комитета Российской Федерации Т.В. Дзутдзати, носящий информационный характер, из которого следует, что якобы приведенные мной обстоятельства не подпадают под основания, указанные в п.3 ч.4 ст. 413 УПК РФ, и оснований для возобновления производства по уголовному делу в настоящий момент не имеется, так как все приведенное мной, по мнению прокуратуры, не входит в перечень новых обстоятельств. Конечно же, свою позицию прокуратура не мотивирует.
Генеральная прокуратура мое заявление спускает вниз, оно попадает уже в другой отдел Прокуратуры г. Москвы, в уголовно-судебное управление. По нему 23.04.2020 г. уголовно-следственное управление в лице заместителя начальника управления Апальшина И.М. даёт восхитительный ответ, о том что они изучили вопрос и выявили, что апелляционная инстанция по делу моего мужа уже скорректировала приговор, и если это нас не устраивает - то муж может подать кассационную жалобу, в том числе в Верховный Суд РФ.
Данным письмом прокуратура признает, что в данный момент происходит ознакомление новых фигурантов с материалами уголовного дела и что им предьявлено обвинение, по своей сути и содержанию аналогичное тому, что было выдвинуто моему мужу, но никаких связей в этом не усматривает, рекомендуя обжаловать в кассационном порядке согласно ст. 401.3 УПК РФ.
Между тем, 17 апреля 2020 г. я подаю жалобу в порядке ст. 125 на первое письмо-ответ Прокуратуры г. Москвы, от 08.04.2020 г., на бездействие прокуратуры г. Москвы, выраженное в нарушении процедуры, установленной частью 4 статьи 415 и статьей 416 УПК РФ в ходе рассмотрения заявления в порядке ст. 413 УПК РФ.
В данной жалобе указываю, что действующее законодательство предусматривает возможность возобновления производства по уголовному делу ввиду иных новых обстоятельств в порядке п.3 ч.4 ст. 413 УПК РФ, что механизм такого производства регламентируется ст.ст. 413-417 УПК РФ.
Поясняю, что согласно ч.2 ст.415 УПК РФ поводами для возбуждения производства ввиду новых обстоятельств могут быть сообщения граждан, 25.02.2020 г. мной на личном приеме в прокуратуру г. Москвы было подано заявление о возбуждении производства по делу ввиду наличия иных новых обстоятельств, по основаниям, предусмотренным п.3 ч.4 ст. 413 УПК.
Пишу им, что согласно ч.2 ст.415 УПК РФ, поводами для возбуждения производства ввиду новых обстоятельств могут быть сообщения должностных лиц, а также данные, полученные в ходе предварительного расследования других уголовных дел, в связи с чем я также приобщила к данному заявлению сообщение следователя по «Делу № 2» о выявлении новых, неизвестных ранее обстоятельств, свидетельствующих о вменении моему мужу неверной юридической квалификации содеянного и исключающие его наказуемость по ст. 163 УК РФ, а также копии протоколов допросов и иных следственных действий из нового дела.
Указываю, что согласно ч.4 ст. 415 УПК РФ, если в сообщении имеется ссылка на наличие обстоятельств, указанных в пункте 3 части четвертой статьи 413 УПК РФ, то прокурор обязан вынести постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств и направить соответствующие материалы руководителю следственного органа для производства расследования этих обстоятельств. При этом действия прокурора регламентируются положениями ст.416 УПК РФ.
Пишу им, что согласно ч.1 ст. 416 УПК РФ, по окончании расследования и при наличии основания возобновления производства по уголовному делу прокурор обязан направить уголовное дело со своим заключением в суд. При отсутствии же оснований возобновления производства – прокурор согласно ч.2 ст.416 УК РФ, своим постановлением прекращает возбужденное им производство.
Подвела, что из совокупности статей 415-416 УПК РФ следует, что производство прокурор возбуждает при наличии в заявлении ссылок на наличие обстоятельств, указанных в пункте 3 части четвертой статьи 413 УПК РФ в любом случае и иных вариантов действий прокурора при наличии в сообщении таких ссылок закон не предусматривает, и прокурор в таком случае не имеет права проводить самостоятельную проверку, а обязан направить материалы именно в следственный орган.
. А формальные направленные "отписки" от прокуроров всех уровней относятся к таковым указанным выше действиям?