У меня есть разрешение об прослушивание IMEI но протоколом осмотра и прослушивания аудио записи с телефонными переговорами только номер ,,про IMEI вобще нигде не упоминается.
СОСТАВИТЕЛЬ БАЗЫ ДАННЫХ "ШТАТНЫЕ ПОНЯТЫЕ И ЗАКУПЩИКИ"
04.12.2015 18:25:45
Российское законодательство, регулирующее прослушивание мобильных телефонов, не соответствует Европейской Конвенции (извлечения из ЕСПЧ) Сегодня Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по делу (жалобы № 47143/06). Большая Палата единогласно постановила, что имело место: нарушение (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской Конвенции по правам человека. Дело касалось системы прослушивания мобильных телефонов в России. Заявитель — главный редактор журнала “Линия Полета” и руководитель регионального центра Фонда Защиты Гласности в Санкт-Петербурге — жаловался на то, что российское законодательство обязывает мобильных операторов установить техническое оборудование для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи (так называемый, СОРМ-2). В отсутствии достаточных процессуальных гарантий в российском законодательстве, это оборудование позволяет бесконтрольное прослушивание мобильных телефонных переговоров. Суд постановил, что господин Захаров имеет право обратиться в Суд с жалобой на то, что является жертвой нарушения Конвенции, хотя он и не может доказать, что его телефонные переговоры действительно прослушивались. Учитывая отсутствие эффективных средств обжалования на национальном уровне, негласный характер методов наблюдения и тот факт, что они потенциально могут быть применены к любому пользователю мобильной связи, Суд пришел к выводу, что в данном случае будет оправданно исследовать на соответствие Конвенции само российское законодательство, а не его применение в конкретном деле заявителя. Поэтому заявитель не был обязан доказывать не только факт прослушивания его телефонных переговоров, но даже и существование риска такого прослушивания. Так как российское законодательство не гарантирует эффективных средств обжалования человеку, который подозревает, что его телефонные переговоры прослушиваются, само по себе существование спорного законодательства уже составляет вмешательство в права заявителя по . Суд отметил, что прослушивание мобильных телефонов преследует законные цели, такие как предотвращение преступлений и защита национальной безопасности, общественного порядка и экономического благосостояния страны. Однако существует риск, что система секретных методов наблюдения, созданная для защиты национальной безопасности, может ослабить или разрушить демократию под предлогом ее защиты. Поэтому законодательство должно устанавливать адекватные и эффективные гарантии против злоупотреблений, чтобы ограничить применение негласных методов наблюдения только теми случаями, когда это действительно необходимо для достижения вышеуказанных целей. Суд постановил, что российское законодательство содержит ряд гарантий против злоупотреблений, однако эти гарантии не достаточны. Хотя злоупотребления возможны при любой системе организации негласных наблюдений, их вероятность особенно высока в такой системе как в России, где правоохранительные органы имеют с помощью технических средств прямой доступ ко всем мобильным телефонным переговорам. В частности, Суд пришел к выводу, что российское законодательство не предоставляет адекватных и эффективных правовых гарантий в следующих сферах: оно недостаточно четко определяет ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право использовать негласные оперативно-розыскные мероприятия (например, прослушивание телефонных переговоров), и ситуации, в которых данные мероприятия должны быть прекращены, а собранные данные уничтожены; процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров не предоставляет достаточных гарантий того, что прослушивание проводится только в тех случаях, когда это оправданно и необходимо; надзор за законностью проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий неэффективен; отсутствуют эффективные средства обжалования. Суд особенно подчеркнул, что эффективность имеющихся средств обжалования подрывается тем, что они доступны только тем людям, которые могут представить доказательства прослушивания их телефонных переговоров. В отсутствии системы уведомления о прослушивании телефонных переговоров или возможности запросить информацию о прослушивании, получить такие доказательства практически невозможно. Основные факты Заявитель по делу — российский гражданин Роман Андреевич Захаров, 1977 г. р., проживающий в Санкт-Петербурге. Он главный редактор журнала “Линия Полета” и руководитель регионального центра Фонда Защиты Гласности в Санкт-Петербурге. Он является абонентом нескольких мобильных операторов. В декабре 2003 заявитель обратился в суд против трех мобильных операторов с жалобой на нарушение его права на уважение частной жизни. Он также просил привлечь в качестве третьих лиц Министерство связи и массовых коммуникаций и Управление ФСБ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Он просил обязать ответчиков отключить оборудование, установленное в соответствии с Госкомсвязи РФ № 70 от 20 апреля 1999 г. О технических требованиях к системе технических средств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи Российской Федерации, так как это оборудование позволяет правоохранительным органам прослушивать телефонные переговоры без предоставления оператору связи судебного разрешения на прослушивание. В декабре 2005 Василеостровский районный суд Санкт-Петербурга отклонил жалобу заявителя на том основании, что он не представил доказательств, подтверждающих нарушения его права на тайну связи. Суд также решил, что установленная ответчиками система технических средств обеспечивает возможность проведения оперативно-розыскных мероприятий в порядке, установленном законодательством, и сама по себе не является нарушением права истца на тайну связи. В апреле 2006 Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда отклонила кассационную жалобу заявителя на это решение. <…> Решение Суда Статья 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Суд постановил, что господин Захаров имеет право обратиться в Суд с жалобой на то, что является жертвой нарушения Конвенции, хотя он и не может доказать, что его телефонные переговоры действительно прослушивались. Учитывая негласный характер методов наблюдения, широкую сферу их применения (они потенциально могут быть применены к любому пользователю мобильной связи) и отсутствие эффективных средств обжалования на национальном уровне (см. пункт 6 ниже), Суд пришел к выводу, что в данном случае будет оправданно исследовать на соответствие Конвенции само российское законодательство, а не его применение в конкретном деле заявителя. Поэтому заявитель не был обязан доказывать не только факт прослушивания его телефонных переговоров, но даже и существование риска такого прослушивания. Так как российское законодательство не гарантирует эффективных средств обжалования человеку, который подозревает, что его телефонные переговоры прослушиваются, само по себе существование спорного законодательства уже составляет вмешательство в права заявителя по статье 8. Стороны не оспаривали, что прослушивание мобильных телефонных переговоров предусмотрено законом, а именно Федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности от 12 августа 1995 г. (№ 144-ФЗ, далее Закон об ОРД), Уголовно-процессуальным кодексом РФ от 18 декабря 2001 г. (№ 174-ФЗ, далее УПК), Федеральным законом о связи от 7 июля 2003 (№ 126-ФЗ) и Приказами, изданными Госкомсвязи РФ и его преемниками (в частности, Приказом № 70 от 20 апреля 1999 г.). Прослушивание мобильных телефонов преследует такие законные цели, как предотвращение преступлений и защита национальной безопасности, общественного порядка и экономического благосостояния страны. Суд пришел к выводу, что Российское законодательство содержит ряд гарантий против злоупотреблений. В частности, оно определяет категории преступлений, в связи с расследованием которых может проводиться прослушивание телефонных и иных переговоров, устанавливает максимальный срок действия разрешения на прослушивания и условия, при которых оно может быть продлено, а также четко прописывает процедуры хранения, использования и передачи информации, полученной в результате прослушивания, позволяющие минимизировать риск нелегального доступа и распространения. В то же время, Суд обнаружил в российском законодательстве, регулирующем прослушивание мобильных телефонов, следующие дефекты: 1. Ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право прослушивать телефонные и иные переговоры Российское законодательство недостаточно четко определяет категории людей, чьи телефонные и иные переговоры могут прослушиваться. В частности, законодательство разрешает прослушивать телефонные переговоры не только подозреваемых и обвиняемых в уголовных преступлениях, но также и переговоры “других лиц, чьи телефонные и иные переговоры могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела” (статья 186 УПК) и “лиц, которые могут располагать сведениями о преступлениях” или “о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации” (статья 8 Закона об ОРД). Российское законодательство не объясняет, как такие широко сформулированные термины должны толковаться в правоприменительной практике, и таким образом дает правоохранительным органам слишком широкие дискреционные полномочия определять, какие события или действия создают вышеуказанную угрозу, и является ли эта угроза достаточно серьезной, чтобы оправдать прослушивание телефонных переговоров. 2. Прекращение прослушивания телефонных переговоров Российское законодательство недостаточно четко определяет ситуации, в которых прослушивание телефонных переговоров должно быть прекращено. Требование о немедленном прекращении прослушивания, когда необходимость в данной мере отпадает, содержится только в УПК (статья 186), но не в законе об ОРД. В результате, прослушивание телефонных переговоров на основании Закона об ОРД (в частности, в связи с получением сведений о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации) осуществляется без достаточных гарантий портив злоупотреблений. 3. Уничтожение собранных материалов Российское законодательство позволяет хранить в течение шести месяцев все материалы, собранные в результате прослушивания телефонных переговоров. Оно не содержит требования о немедленном уничтожении тех материалов, которые очевидно не связаны с целями прослушивания. Кроме того, законодательство не определяет, в каких ситуациях материалы, которые использовались в уголовном судебном процессе, должны быть уничтожены после окончания такого процесса, а в каких ситуациях их можно продолжать хранить. 4. Процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров Процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров не предоставляет достаточных гарантий того, что прослушивание будет разрешено только в тех случаях, когда это обоснованно и необходимо. В частности, не смотря на указания Конституционного Суда (см. Определения № 86-О от 14 июля 1998 г., № 345-О от 2 октября 2003 г. и № 1-О от 8 февраля 2007 г.), российские суды не проверяют, есть ли основания подозревать человека, о прослушивании чьих телефонных переговоров ходатайствуют правоохранительные органы, в причастности к преступлению или действиям, создающим угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации. Российские суды также не оценивают обоснованность и необходимость прослушивания. В частности, к ходатайствам о прослушивании телефонных переговоров часто не прилагаются материалы, подтверждающие основания для проведения прослушивания, а судьи не требуют представления таких материалов. Обычно для получения судебного разрешения на прослушивание правоохранительным органам достаточно сослаться на наличие информации о преступлении или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации. Кроме того, закон об ОРД не содержит никаких требований к содержанию ни ходатайства о прослушивании телефонных и иных переговоров, ни судебного разрешения на такое прослушивание. В результате суды иногда выдают разрешения на прослушивание всех мобильных телефонных переговоров в районе совершения преступления, без указания конкретного лица или телефонного номера, или разрешения на прослушивание без указания срока действия. Закон об ОРД также позволяет прослушивать телефонные и иные переговоры в течение 48 часов без предварительного судебного разрешения в случаях, которые не терпят отлагательства. Данная процедура не предусматривает достаточных процессуальных гарантий того, что она будет использована только в тех случаях, когда это действительно обоснованно. Наконец, Суд пришел к выводу, что техническое оборудование для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий на сетях электросвязи (СОРМ-2) дает правоохранительным органам техническую возможность для прослушивания мобильных телефонных переговоров без предварительного получения судебного разрешения, т.е. в обход законной процедуры. Хотя злоупотребления возможны при любой системе организации негласных наблюдений, их вероятность особенно высока в такой системе как в России, где правоохранительные органы имеют с помощью технических средств прямой доступ ко всем мобильным телефонным переговорам и не обязаны предъявлять разрешение на прослушивание ни мобильным операторам, ни кому-либо еще. При такой системе необходимость в эффективных процессуальных гарантиях против злоупотреблений особенно высока. 5. Надзор за законностью проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий Надзор за законностью проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий не отвечает требованиям Европейской Конвенции о независимости надзирающего органа, достаточности полномочий для проведения эффективного надзора и его открытости общественному контролю. Во-первых, запрет на регистрацию сведений о контролируемых абонентах и иных сведений относящихся к прослушиванию мобильных телефонных переговоров, содержащийся в Приказе Госкомсвязи № 70 (см. выше), делает невозможным выявление случаев незаконного прослушивания без судебных разрешений. Во-вторых, надзор осуществляет Генеральный Прокурор и уполномоченные им прокуроры. Учитывая порядок назначения прокуроров, у Суда возникли сомнения в их независимости от исполнительной власти. Кроме того, в рамках своих полномочий по уголовному преследованию, прокурор дает согласие на возбуждение перед судом ходатайства о прослушивании телефонных или иных переговоров. Тот факт, что прокуратура совмещает в себе функции по уголовному преследованию и, одновременно, по надзору за законностью прослушиваний телефонных и иных переговоров, дает основания сомневаться в ее независимости. В- третьих, полномочия прокуратуры по надзору за законностью прослушиваний ограничены: например, в предмет прокурорского надзора на входят сведения о тактике, методах и средствах осуществления деятельности органов федеральной службы безопасности. Помимо этого, российское законодательство не содержит требования о немедленном уничтожении материалов, которые были квалифицированы прокурором как полученные в результате незаконного прослушивания телефонных переговоров. В-четвертых, результаты прокурорского надзора не публикуются и не доводятся до сведения общественности каким-либо иным образом. Наконец, Российское Правительство не представило ни одного прокурорского решения, постановившего пресечь нарушение прав или принять меры к их восстановлению и привлечению виновных должностных лиц к ответственности, не доказав, таким образом, эффективность прокурорского надзора на практике. 6. Система уведомления о прослушивании телефонных переговоров и средства обжалования Суд исследовал эффективность следующих средств обжалования: апелляционная, кассационная или надзорная жалоба на разрешение на прослушивание телефонных или иных переговоров; жалоба по статье 125 УПК; жалоба в соответствие с Законом об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан, от 27 апреля 1993 г (№ 4866-1), главой 25 Гражданско-Процессуального Кодекса и Кодексом Административного Судопроизводства от 8 марта 2015 г. (№ 21-ФЗ); жалоба по статье 1069 Гражданского Кодекса; и заявление о возбуждении уголовного дела по статьям 137, 138, 285 и 286 Уголовного Кодекса. Он пришел к выводу, что эффективность этих средств обжалования подрывается тем, что они доступны только тем людям, которые могут представить доказательства прослушивания их телефонных переговоров. В отсутствии системы уведомления о прослушивании телефонных переговоров или эффективной возможности запросить информацию о прослушивании, получить такие доказательства практически невозможно. Таким образом, у человека, который подозревает, что его телефонные или иные переговоры прослушиваются, отсутствуют эффективные средства обжалования — одна из наиболее важных гарантий против злоупотреблений при использовании негласных методов наблюдения. При этом нужно отметить, что Суд не рассматривал вопрос об эффективности вышеуказанных средств обжалования в тех ситуациях, когда гражданин может доказать факт прослушивания его телефонных или иных переговоров, т.к. он получил доступ к материалам прослушивания в рамках уголовного процесса против него, где эти материалы использовались в качестве доказательств. В связи с вышеизложенным, Суд пришел к выводу, что в российском законодательстве отсутствуют адекватные и эффективные гарантии против злоупотреблений при прослушивании телефонных и иных переговоров. Вышеуказанные дефекты законодательства могут оказывать негативное влияние на функционирование системы прослушивания телефонных и иных переговоров в России. Российское Правительство не смогло убедить Суд в том, что прослушивание телефонных переговоров в России всегда производится в соответствии с законом. Документы, представленные заявителем в российские суды и в Европейский Суд, дают основания подозревать существование практики незаконных прослушиваний телефонных и иных переговоров. В результате Суд постановил, что российское законодательство не отвечает критериям “качества закона” и не способно ограничить применение негласных методов наблюдения только теми случаями, когда это “необходимо в демократическом обществе”. Поэтому имело место нарушение . <…> Справедливая компенсация (статья 41) Шестнадцатью голосами против одного Суд постановил, что вывода о нарушении Конвенции достаточно, чтобы компенсировать моральный вред, понесенный господином Захаровым. Суд также постановил, что Россия обязана выплатить господину Захарову 40 000 евро в качестве воззмещения за понесенные им судебные расходы и издержки. Особые мнения Судьи Зимеле и Дедов высказали особые мнения, текст которых приложен к постановлению.
оксана написал: Учитывая отсутствие эффективных средств обжалования на национальном уровне, негласный характер методов наблюдения и тот факт, что они потенциально могут быть применены к любому пользователю мобильной связи, Суд пришел к выводу, что в данном случае будет оправданно исследовать на соответствие Конвенции само российское законодательство, а не его применение в конкретном деле заявителя.
В Европе в случае, если ОРМ не дало результатов (т.е. УД не было возбуждено), орган официально информирует фигуранта об имевшей место слежке, и у того появляется возможность обжаловать. Одна моя знакомая в Таллине недавно получила письмо из полиции, уведомлявшее, что ее 3 месяца прослушивали и снимали информацию с технических каналов связи (её бывший сожитель связан с криминалом). Она ничего не стала обжаловать - рада что сожитель свалил куда-то в бега
А другаямоя знакомая, из Калининграда, после терактов в Париже заявила, что она за расширение полномочий спецслужб: "Да пусть зайдут ко мне и увидят, что ничего запрещенного нет".
Здравствуйте,обращаюсь к знающим кто с этим сталкивался...муж был судим по 228 часть 1 хранение,1.5 года условно спустя 3 месяца амнистировали и всё сняли, спустя год принимают с (другом) у друга находят 20 гр гашиша у мужа ничего,у мужа взяли объяснение операм муж написал что на каком основание задержали,сказал нечего не сбывал к этому никакого отношения не имеет,недопонимание сам нечего не употребляет ничего не нашли,за собой ничего не чувствует только прошлая судимость.со слов (друга)в объяснение у оперов ФСКН он приобрёл у мужа только со слов,на него (друга)завели уголовное дело через неделю он пришёл на допрос к следователю там он поменял показания,рассказал что клевета,под давлением оперов он давал первые показание,под воздействием наркотических средств и т.п друг в сизо.спустя два месяца мужа вызывают к следователю на допрос в качестве свидетеля через 3 дня,есть сведение что у них имеется ПТП мужа и соответственно (друга).Муж точно не помнит иногда были(в разговоре употреблены речь о наркотиках),ПТП может ли служить доказательством сбыта,или вообще каким либо доказательством приобретения нарк средств могут из за ПТП из свидетеля сделать обвиняемого??Прочитала прошлые посты,на допросе у следователя мужу обязаны предъявить постановление на прослушивание законного ПТП ну или адвокату?Признание первый шаг в тюрьму об этом помним))
Анастасия Тимофеева написал: ПТП может ли служить доказательством сбыта,или вообще каким либо доказательством приобретения нарк средств
Да
Цитата
Анастасия Тимофеева написал: могут из за ПТП из свидетеля сделать обвиняемого?
Обвинение при наличии оснований (доказательств) могут предъявить любому человеку, не зависимо от того имеет он какой-либо процессуальный статус или нет.
Цитата
Анастасия Тимофеева написал: ,на допросе у следователя мужу обязаны предъявить постановление на прослушивание законного ПТП ну или адвокату?
Не обязаны. На предоставят все материалы дела для ознакомления (если, конечно, он станет обвиняемым).
Если ПТП будет служить доказательством, без других каких либо доказательств какую статью могут вменять 228.ч3 п.б?пкокушение за сбыт??без каких либо других улик....
а будут устанавливать лица с кем велись разговоры в ходе ПТП и допрашивать их по возможности? или это не имеет никакого значение есть есть ПТП?этого одного достаточно для привлечения к уголовной отвествености?
Анастасия Тимофеева написал: Если ПТП будет служить доказательством, без других каких либо доказательств какую статью могут вменять 228.ч3 п.б?пкокушение за сбыт??без каких либо других улик....
Да, Вы правильно определили статью. Насчет улик - следствие еще впереди. Судя по изложенной Вами инфе, доказательствами будут являться протокол изъятия наркотика у друга, возможно, объяснение друга (объяснение не доказательство, но его могут признать явкой повинной), результаты ПТП (зависит от содержания разговоров).
Цитата
Анастасия Тимофеева написал: а будут устанавливать лица с кем велись разговоры в ходе ПТП и допрашивать их по возможности? или это не имеет никакого значение есть есть ПТП?этого одного достаточно для привлечения к уголовной отвествености?
Скорее всего будут. Изобличающие показания этих людей (если они дадут таковые) не станут основанием для новых обвинений (если, конечно у них не изымут наркотики, проданные мужем), но создадут фон. То есть, явятся косвенными доказательствами.
Анастасия Тимофеева, я бы рекомендовал до конца следствия сидеть на 51-ой. А также переговорить со всеми, к кому полиция может придти с вопросами (не лично, а через авторитетных общих знакомых, ибо если свидетели пожалуются, мужа могут закрыть), Хорошо будет если эти люди уйдут в "не помню, не понимаю, не знаю".
Я, кстати, не исключаю, что у следствия нет никакого ПТП. Или есть, но там нет ничего уличающего.
Анализ уголовных дел по наркотикам, сопровождение которых осуществлял Антисуд, позволяет нарисовать унылую картину, заключающуюся в том, что люди по недомыслию и по халатности игнорируют возможности спецслужб в области снятия информации с технических каналов связи.
Масса дел в качестве уличающих доказательств содержит результаты элементарной прослушки (ПТП). Фигуранты уголовных дел, позабыв о том, что на дворе давно уже 21-й век, по-прежнему ведут переговоры при помощи голосовой телефонной связи, применяя единственную меру предосторожности - эзопов язык, причем в самом примитивном исполнении.
Есть две причины, по которым голосовая телефонная связь вкупе с эзоповым языком легко превращается следствием в уличающее доказательство.
Во-первых, голос это средство идентификации. Скорее всего, среди фигурантов найдутся те, кто выберет путь сотрудничества со следствием. Они, прослушав фонограмму, "уверенно опознают" голоса коммуникантов. С фоноскопическими экспертизами следствие даже не будет заморачиваться (в том числе, даже если следствию не удастся изъять симку у "не узнающего" собственный голос коммуниканта). Показания кого-нибудь из фигурантов или свидетелей тупо заменяют собой все симки, экспертизы и прочие научно-технические фишки. На стойкость подельников не стоит надеяться. Вернее, надеяться можно, но закладывать эту надежду в концепцию собственной безопасности - глупо. Сдают друг друга любовники, одноклассники с первого класса и даже единоутробные братья. Кому-то пригрозят, что пустят сообщницей беременную жену, кого-то возьмут за руки, за ноги и побьют немного об пол, кто-то на поверку окажется слабоват духом, кому-то непереносимо захочется под чистое небо, у кого-то мама больная, у кого-то собака не выгулянная дома одна. Институт досудебного соглашения делает свое дело, люди с каждым годом всё гуще пропитываются шкурнической психологией. Нет смысла по этому поводу негодовать, лучше принять как данность и сделать наконец выводы. Практика Антиcуда узкоспециальна (мы 6 лет защищаем по делам о наркотиках) и, к сожалению, довольно обширна. При этом, через нас не проходило ни одного дела, в котором бы сообщения WhatsApp, Viber, Skype, Telegram, email и т.п. явились бы следом, по которому полиция дошла до подозреваемого. Сообщения, изъятые из этих приложений, тоже, бывает, фигурируют в деле. Но изымают их уже потом, после задержания. Например, при осмотре гаджета (люди ленятся пользоваться эрайзерами) или при осмотре аккаунтов, логин и пароль к которым задержанные сообщают "по доброй воле". По известному нам делу проходил фигурант Д., строго соблюдавший конспирацию при общении. У него был смартфон, который он никогда не включал, находясь в местах своего обычного времяпрепровождения, левые симки, он связывался только по интернету, шифровал трафик и много еще чего делал при связи с двумя своими подельниками. Подельники же вели себя безрассудно, много лишнего сообщали по телефону друг другу и третьим лицам. Когда подельников задержали, одного избили до синевы, другой, посмотрев на него, тут же дал признательные показания и вызвал Д. в засаду. Д. приехал, у него при себе был смартфон со следами переписки. Все трое получили сроки свыше 10 лет. Полагаю, не будь у Д. при себе этого смартфона или вычисти он переписку как следует, связать его с делом было бы затруднительно, поскольку ничего кроме первоначальных показаний подельников против него у обвинения не было.
Во-вторых, эзопов язык легко расшифровывается следствием. Либо при помощи всё тех же сотрудничающих со следствием подельников. Либо при помощи психолингвистической экспертизы, вскрывающей "истинное содержание разговоров". Из уголовных дел, закончившихся обвинительными приговорами: "Вызвал таксишечку на 10", "Хотелось бы увидеть трех больших негров", "Меня рубит чего-то, щас бы часов 5 щиманул.." и т.д., и т.п. Всё это легко переводится на угодный уголовному процессу язык. Трудно поверить, но некоторые до сих пор еще просят "достать что-нибудь почитать". И это при том, что избы-читальни каждым этапом забиваются всё новыми и новыми "чтецами". Надо отметить, эксперты психолингвисты особо не умничают, они просто сводят версию следствия и фонограмму в единое целое. Сделай такое сам следователь, его выводы подверглись бы критике. А эксперт психолингвист, не будучи связанный обязанностью подкрепляться материальными доказательствами, волен фантазировать как угодно - в рамках безразмерной "научной обоснованности". Следователю, а за ним и суду, остается лишь развести руками и написать, что у них нет оснований не доверять профессионализму эксперта. С тем же успехом, психолингвист, нанятый стороной защиты, сведет в единое целое эти же фонограммы и версию защиты. Но это уже лирика.
Подскажите пожалуйста, имеет ли право заместитель председателя областного суда по административным делам вынести решение о проведении ОРМ "прослушивание телефона", кстати самого решения в у.д.нет
Наталья написал: Подскажите пожалуйста, имеет ли право заместитель председателя областного суда по административным делам вынести решение о проведении ОРМ "прослушивание телефона", кстати самого решения в у.д.нет
Имеет право судья имеющий доступ к работе с секретными документами, так что, это может быть и заместитель председателя областного суда по административным делам. Решения о прослушивании в УД и не должно быть.
Das написал: Решения о прослушивании в УД и не должно быть.
Цитата
Das написал: Контроль и запись телефонных переговоров осуществляется на основании решения суда. В суде, который вынес постановление, должно быть дело о рассмотрении ходатайства, а в деле должно быть решение суда.
2.1. Часть третья статьи 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» закрепляет правило, согласно которому судебное решение на право проведения оперативно-розыскного мероприятия и материалы, послужившие основанием для его принятия, хранятся только в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Данное правило не означает запрет на приобщение копии такого решения к материалам уголовного дела, в котором в качестве доказательств используются результаты оперативно-розыскной деятельности; более того, результаты оперативно-розыскных мероприятий, проводимых на основании судебных решений, должны представляться следователю или в суд именно вместе с копиями этих судебных решений (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2008 года № 460-О-О).
12. В случае представления уполномоченным должностным лицам (органам) результатов ОРД, полученных при проведении ОРМ, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении ОРМ.
Олег Москвин написал: 12. В случае представления уполномоченным должностным лицам (органам) результатов ОРД, полученных при проведении ОРМ, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении ОРМ.
Цитата
Das написал: Решения о прослушивании в УД и не должно быть.
Допустил ошибку. Должно быть, но нередко этого не делается и поэтому надо ходатайствовать об истребовании копии решения.
Я и удивился Мы ранее тут много говорили о судебном решении, и Вы не раз высказывались о необходимости приобщать его, одно из таких Ваших высказываний я и процитировал.
Das написал: Должно быть, но нередко этого не делается и поэтому надо ходатайствовать об истребовании копии решения.
Возможно ли ходатайствовать на стадии обжалования вступившего в силу приговора ? А если такое решение содержит сведения отнесенные законом к гостайне ?
Подскажите пожалуйста! Такая ситуация... В материалах дела есть ПТП, приобщили копию постановления суда ( постановление вызывает подозрения) Обстоятельства такие: проведение ОРМ ПТП инициирует якобы ФСКН по г. Севастополь(Крым). Фактически записывать начинают с 31.12.2014 по 19.02.2015, но постановление приобщают от 03.12.2014 Московского городского суда. ( На суде опер говорит, что на тот момент суды Севастополя не имели доступ к государственной тайне, поэтому брали в Московском суде. Имели ли они право получать разрешение в Московском суде? Я скину фото постановления, может скажете моменты какие-нибудь. И ещё вопрос можно написать куда-нибудь запрос, чтобы разъяснили, какие суды имели право выдавать постановления, на переходный период в Крыму?
Олег Москвин написал: Из текста постановления следует, что инициирует подразделение ФСКН, находящееся в Москве, а не в Крыму. Следовательно, с подсудностью всё нормально.
Оперативные сотрудники РУ ФСКН РФ по РК, служба по г. Севастополь, в своих документах и на суде заявляю, что якобы им в ноябре 2014 поступила первичная информация о том, что осуществляется сбыт на территории г. Севастополь, в ходе проверки данной информации получены сведения о личности,при проведении ОРМ установлены абонентские номера. На основании постановления (вышеуказанного) проводилось ОРМ ПТП. Возбуждать перед судом ходатайство должен руководитель РУ ФСКН РФ по Республике Крым или его зам. ?
А момент, что основное в постановлении вписано от руки играет какую-нибудь роль? и оснований не указано
